Введение
модернизм:
ирония и символ
Не аккорд ли я фальшивый
В стройном хоре мировом
Яд иронии крикливой
Слышен в голосе моем...
Кроткой жертве, мне - тирана
Сердце злобное дано!
Я - несчастный, что смеяться
Должен век свой - и давно
Уж не в силах улыбаться!
Шарль Бодлер
Внезапно я почуял сквозь
гримасу, искажавшую мне рот, что усмешечка из
Достоевского брезжит как далекая
и ужасная заря
Владимир Набоков
Культура ХХ века отмечена
появлением ряда нетрадиционных явлений - неклассического
искусства и неклассического типа философствования. Ее
существенными чертами становятся плюрализм и релятивизм,
обуславливающие гетерогенность современного миросозерцания.
Кажется, что порвана связь времен,
ибо модернизм отказывается от классического искусства, философия
- от классического рационализма.
В целом же, как говорится, в Х1Х
веке умирает Бог, а в ХХ - Человек. Эпоха постмодерна несет в
себе уже радикальный плюрализм, миросозерцание размывается в
безликих структурах культуры, воцаряется неуверенность и
неопределенность. Нет целостности, нет конституирующего смысла в
информационных потоках, социальных намерениях и интересах людей.
Культура становится мозаичной(А.Моль), утопические энергии
истощаются (Ю.Хабермас), мироустроительные проекты не
оправдываются. Рожденные ХХ столетием модернизм и постмодернизм
в искусстве, неклассические типы философии такие как
психоанализ, экзистенциализм и постструктурализм кажется столь
различны между собой, что даже дальние ассоциации не могут
совместить их идеи, а уж, тем более, они не могут быть привязаны
к какой- либо традиции.
И все-таки можно усмотреть некий
имманентный механизм их конституирующий, лежащий скорее в
области эмоциональной, нежели в рациональной, в том состоянии
духа, которое можно описать как скепсис, недоверие к
авторитетам, истинам, способам обоснования картины мира и жизни
человека. Это состояние варьируется на протяжении двух веков,
меняя свою тональность, от пессимизма и нигилизма(неприятия
мира) до чувства неуверенности и неопределенности (в силу
поглощенности миром). Скепсис образует ауру европейского
разума, его особый менталитет.
Вместе с тем, критическая
настроенность, сомнение вообще отличает европейскую мысль и в
этом смысле никакой специфики в скептическом способе мышления
последних столетий нет. Специфика возникает тогда, когда не
рациональная настроенность, но эмоциональное состояние -
результат сопряженности сознания и бытия, становится источником
философствования и мифотворчества. А последнее возможно только в
том случае, если достигается компенсация - реализация
нереализованных желаний человека, а не рациональная смена идей и
преобразование задач. Эмоциональное состояние, однако,
иррационально, продуктивным делает его интенция и
интеллектуальный механизм, способный реализовать духовные
потребности человека, прежде всего, жажду обретения смысла
жизни, самоутверждения. Скепсис лишь отрицание, направленное на
мир или самого человека, но приобретая оборотную сторону -
своеобразный позитив, он становится той силой, которая творит
мифы о душе человека, культуре и мире в целом. От рациональных
моделей философские мифы отличает правдоподобие, ибо их тон
созвучен нашему мироощущению, а также образность, ибо философия
получает, порой, обоснование через искусство. Подобный эстетизм
указывает на скрытый интеллектуальный механизм сочетающий в себе
интенциональность, двусмысленность, противоречивость и
изменчивость тона - иронию, в которую отливается
европейский скепсис. Начиная с эпохи романтизма ирония
генерирует мифы и символы в неклассических направлениях
искусства и философии.
Проблема иронии в культуре Х1Х-ХХ
веков ставит рационально мыслящего человека, обладающего
известной долей здравого смысла, в положение Алисы в Стране
чудес Л.Кэрролла: если из мира социального мы взираем на
фантазии модернистов и мифотворчество философов, то они
предстают как своеобразные причуды, но стоит нам устремится к
смыслу, который лежит по ту сторону повседневной рассудочности,
как мы попадаем в зазеркалье иррационального.
В
силу двуплановости иронии рассудок и воображение оказываются в
постоянном состоянии игры. На место глубокомысленности
символов и вечных ценностей культуры приходят постепенно
формотворчество и обыгрывание смыслов, интерпретация и
импровизация. Ирония есть способ сопряжения культуры, в которой
происходит перманентная переоценка ценностей, и ментальности,
которая пребывает в состоянии постоянного недоверия.
